Ликвидация Раеда Саада стала рубежным событием, окончательно изменившим конфигурацию власти внутри военного крыла ХАМАС в секторе Газа.
Если предыдущие устранения Мухаммеда Дейфа, Мухаммеда Синвара, Рафа Саламеха разрушали отдельные элементы командной вертикали, то гибель Саада ударила по самому центру оперативного управления, оставив структуру ХАМАС с резко сокращенным и фрагментированным высшим командованием.
Напомним, Саад занимал пост начальника оперативного отдела ХАМАС и был архитектором ключевого военного замысла движения - плана вторжения в Израиль под кодовым названием «Стена Иерихона». Именно Саад отвечал за фронтовую, организационную и координационную логику атаки 7 октября 2023 года, в ходе которой практически все боеспособные силы военного крыла, оцениваемые примерно в 40 тысяч человек, были приведены в действие под единым командованием. Масштаб задействованных средств - от штурмовых подразделений «Нухба» и инженерных групп до беспилотников, парапланов и морских отрядов - делал Саада не просто полевым командиром, а стратегом уровня генерального штаба.
Его устранение фактически оставило Изз ад-Дина Хаддада в одиночестве на вершине военной иерархии ХАМАС в Газе. Хаддад, представитель старой гвардии, ранее командовавший бригадой города Газы, после гибели Синвара был выдвинут на пост главы военного крыла скорее как компромиссная фигура, призванная сохранить внутренний баланс и предотвратить раскол. Теперь же на нем сосредоточена вся полнота ответственности. И это при том, что вокруг Хаддада практически не осталось сопоставимых по опыту и авторитету фигур.
Вторым по значимости выжившим функционером считается Мухаммед Одех, многолетний глава разведывательного аппарата ХАМАС. Но Одех воспринимается, скорее, как координатор и связующее звено, нежели как самостоятельный военный лидер, способный заменить Саада по масштабу влияния.
На уровне бригад ситуация для ХАМАС выглядит еще более драматично. Из пяти бригад, с которыми движение вступило в 2023 году в войну, фактически сохранилась лишь бригада Газы под командованием Хаддада. Остальные четыре бригады, в составе которых было более 30 тысяч бойцов, разгромлены и обезглавлены.
Показательно, что после ликвидации Саада не последовало немедленного назначения нового начальника оперативного отдела. Судя по всему, в распоряжении ХАМАС попросту нет фигуры сопоставимого уровня, способной взять на себя стратегическое планирование и координацию. ХАМАС, некогда гордившийся многоуровневой системой командования, все больше напоминает совокупность разрозненных батальонов, лишенных единого оперативного центра.
Следует отметить, что Израиль неоднократно и безуспешно пытался ликвидировать Саада. Высокая награда, объявленная за любую информацию о нем (800 тысяч долларов, больше, чем за многих других командиров), свидетельствует о том, что для Израиля вопрос устранения Саада имел стратегическое значение. Ошибочная информация о смерти Саада после тяжелого ранения в больнице «Шифа» весной 2024 года лишь усилила репутацию Саада как неуловимого символа «глубинного штаба» ХАМАС.
В более широком смысле гибель Раеда Саада означает завершение эпохи людей, которые были не просто полевыми командирами, а проектировали войну как систему. То, что осталось у ХАМАС сегодня — это тень структуры, в которой политическое руководство за рубежом оторвано от реальной ситуации в Газе, а военное руководство внутри сектора сведено к минимуму и вынуждено действовать в режиме перманентного выживания.
Именно в этом заключается главный итог ликвидации Саада: ХАМАС утратил способность осмысливать войну как организованный процесс и все больше скатывается к фрагментированной, реактивной модели вооруженного сопротивления, лишенной стратегического горизонт
