18.08.2017 · Антитеррористические мероприятия
Московские имамы научат надзирателей выявлять среди заключённых исламских экстремистов
Фото:
Агентство городских новостей «Москва»
Имамы московских мечетей прочтут сотрудникам столичных СИЗО лекции об исламе. Поводом к проведению подобных семинаров послужило
увеличение количества заключённых, исповедующих эту религию. По разным
оценкам, на сегодняшний день в столичных тюрьмах мусульмане составляют
от 20 до 50% от общего числа заключённых. Эксперты считают, что
российские зоны стремительно «зеленеют»: на смену воровским понятиям,
определявшим поведение осуждённых, приходит исламский фундаментализм.
В конце августа представители Духовного управления мусульман будут читать московским тюремщикам лекции об исламе. «Семинары
проводятся в рамках общей служебной подготовки, — рассказал RT помощник
начальника УФСИН России по Москве по организации работы с верующими
диакон Кирилл Марковский. —
Сейчас мусульмане составляют уже 20% спецконтингента столичных СИЗО, и
сотрудники ФСИН должны иметь представление об исламе, чтобы уметь
выявлять среди подследственных тех, кто исповедует радикальный ислам».
Вера как таран
Автор лекций для тюремщиков — имам Шамиль-хазрат Арсланов —
приводит другую цифру о количестве мусульман в заключении. «В некоторых
СИЗО мусульмане составляют до 50% от общего числа заключённых, —
рассказывает он RT. — В основном это выходцы из Средней Азии, которые
подозреваются в совершении различных бытовых преступлений».
По словам Арсланова, его лекция направлена на повышение
профессиональных навыков сотрудников ФСИН. «Я расскажу об истории
ислама, обычаях и традициях. Сотрудники должны разбираться в поведении
людей, в литературе. Надеюсь, что курс поможет им лучше понимать
осуждённых мусульман, их отношение к вере и многие другие вопросы».
Имам отмечает, что бывают случаи, когда заключённые, прикрываясь
верой, пытаются добиться послаблений для себя со стороны администрации и
для этого специально провоцируют конфликты.
«Например, в СИЗО проводится обыск: сотрудники заходят в камеру,
а заключённые мусульмане начинают молиться в этот момент. Их просят
выйти, но те отказываются покидать камеру, — рассказывает Арсланов. — В
результате происходит конфликт. Заключённые пишут жалобы, что
мусульманам запрещают молиться. Хотя на самом деле всевышний не
возбраняет прервать молитву и дочитать её потом».
Сам Арсланов работает с заключёнными в четырёх следственных
изоляторах Москвы: в «Бутырке», «Тройке» на Пресне, «Медведе» и
«Печатниках». Каждую из тюрем имам навещает раз в неделю. «Во всех
четырёх СИЗО есть молельные комнаты. На богослужения заключённые
приходят по своему желанию. Обычно набираются группы от 30 до 60
человек», — рассказывает имам.
По его словам, заключённые, проповедующие радикальные течения
ислама, на эти богослужения не ходят. При этом собеседник не исключает,
что они могут вести пропагандистскую деятельность в камерах. «Я знаю,
что были случаи изъятия запрещённой литературы. Также радикалы иногда
пытаются продвигать свои идеи среди заключённых, но в Москве все эти
вещи быстро пресекаются», — говорит Арсланов.
Джамааты против блатных
Эксперты утверждают, что увеличение числа мусульман, отбывающих
наказание в местах лишения свободы, привело к формированию тюремных
джамаатов (общин), в которых проповедуется в том числе и радикальный
ислам. В результате, в дополнение к «красным» зонам, которые полностью
контролирует администрация, и «чёрным», где заключённые живут по так
называемым воровским понятиям, появились «зелёные» лагеря, которыми
негласно управляют исламисты. При этом тюремные джамааты нередко
конфликтуют как с администрацией, так и с криминальными авторитетами.
Например, в феврале этого года в одной из тувинских колоний
произошла ссора между заключёнными мусульманами и вором в законе
Русланом Гегечкори (Шляпа Младший). Мусульмане отказались подчиняться
криминальному авторитету. В отместку Гегечкори и два десятка его
подручных разгромили оборудованную в колонии мечеть и избили восьмерых
находившихся в ней выходцев из Дагестана и Чечни. После этого на YouTube
появились ролики с угрозами в адрес Шляпы и призывами к «братьям по
вере» перестать считаться с криминальными авторитетами. Сам вор в законе
в разгар конфликта был в срочном порядке переведён в другую колонию,
расположенную в Красноярском крае.
В июле 2016 года в Хакасии в ИК-35 произошли беспорядки.
Утихомирить заключённых удалось только с помощью спецназа. Позднее
тюремное начальство заявило, что зачинщики бунта — это мусульмане
(таджики, киргизы и азербайджанцы), которые также требовали, чтобы им
разрешили молиться в любое время, а не когда положено распорядком,
позволили курить где угодно, не здороваться с администрацией, не
застегивать верхнюю пуговицу на форме.
По словам 30-летнего Сергея Н., бывшего заключённого,
отбывавшего срок за мошенничество, ислам привлекателен для осуждённых
ещё и тем, что он противопоставляется несправедливому воровскому закону.
«Сейчас все колонии и тюрьмы переполнены теми, кто сел по
„наркотическим" статьям, — рассказывает RT Cергей.
— В воровской иерархии барыги занимают низкое положение, однако
джамаатчикам на это плевать. Они берут их под свою защиту, если те
принимают ислам.
Говорят, плевать, что там было, — всё это в прошлом, а сейчас
главное не пить и не курить. Бывали случаи, когда даже обиженные
вступали в джамааты. Например, у нас в колонии один русский парень не
там сигареты взял. По тюремным законам он должен был стать „крысой" и
перейти в касту обиженных. Но пришли к нему мусульмане и говорят:
„Принимай ислам, а мы поможем". Поручились за него, спасли парня. А
потом, через некоторое время, уже он сам стал пропагандировать ислам».
Мусульмане во время молитвы в молельной комнате следственного изолятора
РИА Новости / Валерий Мельников
РИА Новости / Валерий Мельников
Сергей также говорит, что в тюрьмах случаются разборки между
ворами и «зелёными». «Видел, как в Москве в СИЗО уроженец Чечни —
представитель криминального мира, смотрящий за корпусом, — предъявлял
претензии таджикам за радикализм, пояснял, что тут другие, воровские
законы. Бывали и реальные стычки на этой почве. Очень часто мусульмане
отказываются вносить в „общак" деньги или дежурить в камере, говоря, что
это харам», — поясняет Сергей.
«Зелёные» вербовщики
По словам исламоведа Романа Силантьева, ФСИН официально признала
существование в колониях так называемых тюремных джамаатов только в
конце 2013 года. «Тогда об этом впервые заговорили на конференции,
посвящённой экстремизму в местах лишения свободы, — рассказывает RT Роман Силантьев. —
И сейчас уже многие специалисты признают тот факт, что в местах лишения
свободы появилась новая масть заключённых — «зелёные», которые законы
шариата ставят выше порядков криминального мира. В некоторых случаях
исламистам удаётся создавать целые «зелёные» зоны. Говорят, это есть в
Бурятии.
Сразу стоит оговориться, что тюремные джамааты стали появляться
не только в России, но и в тюрьмах Западной Европы, США, Казахстана,
Киргизии и других стран».
Силантьев отмечает, что принятие ислама может ненавязчиво
предлагаться любому осуждённому, независимо от национальности. «Многие
видят в этом определённые блага: можно добиваться свободного времени на
молитвы, требовать открытия молельных комнат, перевода на особый режим
питания и разрешения покупать еду в определённых местах — в общем,
всячески издеваться над администрацией. Что касается „зелёных" зон, то
любой заключённый, который туда попадает, оказывается под прессингом
исламистов», — говорит Силантьев.
При этом, по словам Силантьева, если джамаат сформировался
вокруг осуждённого, исповедующего радикальный ислам, неофиту при
освобождении могут предложить начать бороться с неверными. «Можно
вспомнить случай Кирилла Присяжнюка, который был неонацистом, когда сел,
а вышел уже радикальным исламистом, вступил в ИГИЛ* и стал вербовщиком», — рассказывает собеседник.
Завербованные в колониях неофиты нередко используются для
совершения терактов. Так, в апреле 2016 года в селе Новоселицкое
Ставропольского края было совершено дерзкое нападение трёх
террористов-смертников на отделение внутренних дел. Атака была отбита,
террористы ликвидированы. Однако в ходе следствия выяснилась любопытная
деталь: все нападавшие ранее имели проблемы с законом, а религией
увлеклись во время отбывания наказания в колонии.
В июле этого года приволжский военный окружной суд приговорил к
семи годам лишения свободы 29-летнего жителя Ижевска. По данным УФСБ
России по Удмуртии, с 2015 по 2016 год он финансировал международные
террористические организации, распространял в интернете экстремистские
материалы и склонял жителей Ижевска к вооружённому нападению на объекты правоохранительных органов. При этом мужчина был ранее трижды судим. Во время нахождения в тюрьме он принял ислам и сменил имя на мусульманское.
Портрет джамаатовца
Под данным ФСИН, сейчас насчитывается 300 тюремных джамаатов и
наблюдается тенденция к объединению их в единую структуру. Такие данные
приводит старший преподаватель кафедры оперативно-разыскной деятельности
института повышения квалификации работников ФСИН России Владлен Степанов в своём докладе, который был озвучен в 2016 году на межведомственной
конференции, посвящённой экстремизму в местах лишения свободы.
«Основными последователями тюремных джамаатов являются
представители низших тюремных каст, этносы Средней Азии и Кавказа (в
большинстве случаев отбывающих наказания за преступления в сфере
незаконного оборота наркотических средств), нарушители воровских
понятий.
По оперативным данным, в настоящее время наблюдается тенденции
объединения тюремных джамаатов в единую структуру исходя из исламского
направления. На сегодняшний день их около 300 и объединяют они более 10
тыс. последователей. При этом необходимо учитывать, что общее число лиц
отбывающих наказания в России упало с 847 тыс. до 563 808 на 1 марта
2016 года», — говорилось в докладе специалиста.
Также на этой конференции психологи ФСИН представили
социологический портрет джамаатовца. Выглядит он следующим образом:
мужчина в возрасте от 26 лет; имеет крепкую семью; относительно
невысокий образовательный уровень; безработный; исповедует ислам; судим
впервые; при совершении преступления главным образом выполнял роль
исполнителя; не признает себя виновным.
Исламовед Роман Силантьев говорит, что выявлять экстремистов
среди заключённых мусульман достаточно сложно. «Ведь ими оказываются не
только те, кот сидит по экстремистским статьям, но и те, кто, например,
осуждён за торговлю оружием или наркотиками, — рассказывает он RT. —
Есть и другая проблема. ФСИН хотел бы изолировать таких заключённых. Но
если их всех собрать в одном месте, то повысится угроза мятежа».
Однако начальник центра исламских исследований Института инновационного развития Кирилл Семёнов считает, что проблема тюремных джамаатов преувеличивается, и масштабы
угроз заметно меньше. «Во всех зонах достаточно жёсткий режим, поэтому
формирование джамаатов быстро пресекается. Осуждённых мусульман жёстко
наказываются и за меньшее — за литературу, молитвы. Не думаю, что
администрация исправительного учреждения могла бы допустить, чтобы
исламисты вербовали кого-то у них на глазах», — поясняет Семёнов RT.
По словам собеседника, то, что называют джамаатами, на деле чаще
всего оказывается группой мусульман, объединившихся по этническому
признаку. «Иногда к этим группам действительно примыкают и русские. Но
это связано не с вербовкой — скорее, у людей просто появляется свободное
время, они ведут какие-то беседы и проникаются идеями мусульманства», —
говорит он.
«Конечно есть колонии, где, например, выделяются места для
пятничных молитв исламистов, но все это, естественно, находится под
контролем администрации. Когда же в колонии, напротив, не дают
исповедовать религию, то и появляются различные слухи о джамаатах, хотя
на деле всё проще — мусульмане просто пытаются вести в заключении
религиозную жизнь и не являются радикальной ячейкой», — отмечает
Семенов.
ФСИН против террористов
Во ФСИН заявили RT, что служба уделяет большое внимание
проблеме: борется с джамаатами и вербовщиками. «ФСИН России во
взаимодействии с другими правоохранительными органами проводятся
мероприятия по предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, а
также нарушений установленного порядка отбывания наказания, в том числе и
по пресечению деятельности лиц, исповедующих экстремистскую идеологию
(статья 84 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации), —
заявили в пресс-службе.
В настоящее время в учреждениях ФСИН России за совершение
преступлений террористического характера и экстремисткой направленности
содержится 2224 подозреваемых, обвиняемых и осуждённых.
В соответствии с нормативными требованиями лица данной категории
ставятся на соответствующий профилактический учёт, с ними проводятся
адресные профилактические и воспитательные мероприятия.
Отметим, что в 2012 году ФСИН заявляла, что в колониях и тюрьмах
России содержатся 1056 экстремистов и террористов. То есть за последние
пять лет число заключённых по таким статьям выросло вдвое.
Между тем, источник RT в ведомстве, знакомый с ситуацией,
отмечает, что профилактические беседы с экстремистами, стоящими на
профучете, фактически не приносят плодов. „Лица, отбывающие наказание за
террористическую и экстремистскую деятельность являются одной из самых
сложных категорий осуждённых, плохо поддающихся коррекционному
воздействию, так как имеют стойкие религиозно-националистические
убеждения, низкий образовательный уровень, демонстрируют плохое знание
русского языка", — рассказывает собеседник.
При этом он отмечает, что в принципе все лица, стоящие на
профучёте, как радикальные исламисты, довольно жёстко контролируются.
„Как только возникает подозрения, что они ведут вербовку, администрация
колоний старается их изолировать от остальных заключённых", — говорит
собеседник.
* „Исламское государство" (ИГ, ИГИЛ) — террористическая группировка, запрещённая на территории России
