ГИБЕЛЬ ИМПЕРИИ
Тридцать лет назад, в августе 1991‑го, начались события, приведшие к одной из крупнейших геополитических катастроф XX столетия. Советский Союз то ли был убит, то ли покончил жизнь самоубийством, то ли скончался от старости. Последствия мы ощущаем до сих пор.
В 1991 году руководство Группы «А» Седьмого управления КГБ СССР и личный состав оказались на острие драматических политических событий, потрясших основы великого государства. Имя «Альфа» было у всех на слуху. Одни превозносили его до небес, другие проклинали за отказ штурмовать Белый дом. Теперь многое видится по-другому.
Да, тридцать лет — приличный срок, чтобы оглянуться назад и трезво, без эмоций, оценить произошедшие события, названные по горячим следам «революцией».
Ключевую роль в событиях 1991 года сыграл Герострат XX века — первый и последний Президент СССР, генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Михаил Сергеевич Горбачёв.
Чтобы рассказывать о роли Группы «А», нужно понимать, чем являлся в Советском Союзе Комитет государственной безопасности. Это был уникальный инструмент, позволявший решать сложнейшие задачи, однако — и это главное! — этим инструментом нужно было уметь пользоваться.
В первой половине дня 19 августа 1991 года на Васильевском спуске возле Кремля появились танки, которые «взяли под охрану» исторический центр России — Советского Союза. К ужасу и восторгу туристов
Подобно тому, как высокоточное оружие в руках непрофессионала всего лишь железо, так и Комитет госбезопасности мог обеспечить положительный результат только в опытных, грамотных и волевых руках.
Однако руки ГКЧП предательски дрожали.
«Среди них не было человека, который мог бы принять решение, — отмечал Герой Советского Союза, командир Группы «А» КГБ СССР генерал Виктор Карпухин. — Ждали все от Горбачёва, когда он все-таки начнет руководить страной и всеми теми, кто там собрался, в этом ГКЧП. А я, конечно, такие решения не мог принимать, я совсем не Малюта Скуратов и не жажду, как кровопийца, кого-то там убивать».
Именно подгруппа капитана Карпухина сыграла одну из ключевых ролей в успехе штурма дворца (укрепрайона) Тадж-Бек вечером 27 декабря 1979 года. Будучи кадровым танкистом, он под шквальным огнем гвардейцев Амина провел БМП к самому объекту «Верхней строки», в мертвую зону, чем обеспечил прорыв его пятерки внутрь здания.
В последующем, уже командуя подразделением, генерал Карпухин направлял сотрудников в горячие точки, которые по мере углубления перестройки, затеянной Горбачёвым и Кº, заполыхали в различных частях Советского Союза.
Так что цену крови Виктор Карпухин знал хорошо.
СОЮЗ НЕ ЕДИНЫЙ
Начало августа в Москве было мягким, не жарким. Чего не скажешь о политической температуре, жарившей на всю катушку — как у больного.
17 марта 1991 года состоялся первый и последний в истории СССР референдум. Латвия, Литва, Эстония, Армения, Грузия и Молдова, где русофобия и национализм приняли большой размах, не участвовали в голосовании, поскольку взяли курс на независимость. 76,4 % участников проголосовали за сохранение Союза как обновленной Федерации.
В апреле в Ново-Огарёво начались обсуждения нового Союзного договора. В них под председательством Горбачёва участвовали лидеры союзных республик и автономий.
Переговоры шли напряженно. Взгляды сторон на будущий Союз не совпадали даже в мелочах. Не было единства даже в том, как именно будет называться новое государство. Одни выступали за прежнее название, другие — за Союз Советских Суверенных Государств.
Старшим офицерам Группы «А» КГБ СССР выпало оказаться на острие событий августа 1991 года. На фото: Анатолий Савельев, Сергей Кувылин, Сергей Гончаров и Валентин Шергин
Главные споры развернулись вокруг полномочий и единой валюты. Союзный центр стремился получать значительную часть налогов для наполнения бюджета, республики хотели оставлять деньги у себя, передавая в общий бюджет лишь фиксированную часть доходов.
Лидеры автономий яростно добивались равных прав с республиками и настаивали на вхождении в обновленный Союз в качестве суверенных единиц. Юристы Горбачёва им в этом помогли, подготовив нужные формулировки, в пику Ельцину и Российской Федерации.
Только к июлю 1991 года удалось достичь шаткого согласия. Речь шла о создании «мягкой федерации» (по сути — конфедерации) со значительным усилением самостоятельности республик. Под контролем центра оставалось руководство едиными вооруженными силами, обеспечение государственной безопасности, дипломатия и внешняя экономическая деятельность.
Предполагался парламент о двух палатах: Совет республик, куда каждая из них делегирует своих представителей, и Совет Союза, избираемый путем тайного голосования.
Главой Союза оставался президент, избиравшийся всеобщим голосованием на пятилетний срок.
Каждая республика имела право выбрать свой язык в качестве государственного, но в документе оговаривалось, что языком межнационального общения в Союзе остается русский.
Вход и выход из Союза был свободным. Зашел-вышел, хлопнув дверью. Развелся в ЗАГСе. Не то, что Шотландия, Северная Ирландия, Каталония или Страна Басков. СССР и России было уготовано право на развал.
Подписание договора, означавшего конец Советского Союза, было назначено на 20 августа 1991 года. Однако даже такой мягкой, облегченной форме конфедерации Евразии не суждено было появиться на свет.
СТОЛКНУТЬ ЛБАМИ
Перед развязкой Горбачёв решил залечь на дно. Отправляясь в двухнедельный отпуск, «наш ласковый Миша» еще раз повторил вице-президенту Александру Янаеву свою невнятную установку: «Геннадий, ты остаешься на хозяйстве. При необходимости действуй решительно, но без крови».
Как это понимать? Поди разберись.
3 августа, собрав узкую часть кабинета министров, Горбачёв произнес загадочную фразу: «Да, ситуация трудная, но мы пойдем на все, включая введение чрезвычайного положения».
Он же, перед тем, как сесть в самолет, наказал Крючкову: «Надо смотреть в оба. Все может случится. Если будет прямая угроза, то придется действовать».
Балет «Лебединое озеро» Петра Чайковского, показанный по центральному телевидению 19 августа 1991 года, стал «визитной карточкой» ГКЧП
С этим «Горби» отбыл на отдых — в Крым, в Форос, где и находился все дни острейшего кризиса, бушевавшего в Москве. Якобы в полной изоляции, отрезанный от мира.
Потом члены ГКЧП будут говорить, что их не покидало ощущение какого-то дурного водевиля. Апофеозом их беспомощности стала пресс-конференция 19 августа, на которой Янаев и другие имели весьма бледный вид.
Но какова роль самого Горбачёва? Какую многоходовую комбинацию разыгрывал Михаил Сергеевич в те дни августа? В чьих интересах?
Положение в стране было настолько сложным, что многим тогда казалось — Горбачёв намеренно и демонстративно ушел в отпуск, чтобы развязать руки своим соратникам. На деле же оказалось, что он столкнул лбами две силы: свое окружение, его консервативную часть, и руководство РФ в лице Ельцина и Верховного Совета.
Итогом этой сшибки стала гибель Союза.
Однажды в порыве гордыни Горбачёв признался в своих истинных целях. Дело было в апреле 1995 года, в Турции, где главный виновник гибели СССР выступил на семинаре в Босфорском университете (в статье он назван «американским»).
«Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми, — заявил Михаил Сергеевич. — Меня полностью поддерживала моя жена, которая поняла необходимость этого даже раньше, чем я. Именно для достижения этой цели я использовал свое положение в партии и стране. Именно поэтому моя жена все время подталкивала меня к тому, чтобы я последовательно занимал все более и более высокое положение в стране.
Когда я лично ознакомился с Западом, я понял, что не могу отступить от поставленной цели. А для ее достижения я должен был заменить руководство КПСС и СССР, а также руководство во всех социалистических странах.
Моим идеалом в то время был путь социал-демократических стран. Плановая экономика не позволяла развивать потенциал, которым обладали народы социалистического лагеря. Только переход на рыночную экономику мог дать возможность нашим странам динамично развиваться.
Мне удалось найти сподвижников для реализации этой цели, среди них особое место занимают Яковлев, Шеварднадзе, заслуги которых в нашем общем деле просто неоценимы…»
Информацию об этом выступлении разместила словацкая газета «Usvit» («Заря») в № 24 за 1999 год. А в России ее перепечатал журнал «Вымпел» (№ 1, 2000 год), который выпускал патриарх нелегальной разведки генерал Юрий Дроздов.
Сторонники «Горби» не раз пытались объявить эту публикацию фейком. Однако в программе Владимира Познера 29 июня 2009 года участница передачи задала бывшему президенту СССР вполне конкретный вопрос…
«Меня зовут Ольга. Уважаемый Михаил Сергеевич, вы стали членом КПСС в двадцать один год и сделали стремительную партийную карьеру, и всегда говорили о роли КПСС. И ваше утверждение о том, что КПСС стала инициатором перестройки. Однако в 1999 году в Американском университете в Стамбуле вы говорили, что целью всей вашей жизни было уничтожение коммунизма как диктатуры над людьми. Как вы пришли к этому?..»
И что же? Последовало резкое опровержение? Нет, ничего подобного. Михал Сергеич пустился в длительные пустопорожние рассуждения, как он это умеет делать, а потом Познер объявил рекламную паузу.
После другая зрительница подняла эту же тему: «Ольга, моя тезка, уже задавала вам вопрос по выступлению в Турции в университете. Продолжите, пожалуйста, ответ. Вы сказали, что уничтожили именно коммунизм в Европе, и необходимо то же самое сделать в Азии. Поясните, что такое «уничтожить»?»
После того, как колонна бронетехники прошла по Калининскому проспекту на Кремль, до Манежа, мост возле Белого дома перегородили троллейбусами. Вдали — гостиница «Украина». 19 августа 1991 года
На что Горбачёв ответил с явным раздражением: «Вот мне ясно без пояснений, что вы с КПРФ сотрудничаете. Это запустили наши, мои «коллеги» из КПРФ. Запустили… И таких хватает. Ничего подобного не было. Все».
Однако именно все, что было сделано Горбачёвым в ходе «перестройки», свидетельствует о целенаправленной политике по развалу страны. События августа 1991 года стали последним звеном в длинной цепочке разрушения.
Финал наступил в Беловежской пуще 8 декабря 1991 года, где Ельцин, Кравчук и Шушкевич, не имея на то полномочий, распустят Советский Союз.
Почетный президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» полковник Сергей Гончаров:
— Давайте быть честными по отношению к самим себе. ГКЧП, который пытаются представить в качестве спасителя государства, был заведомо обречен. Его возглавляли люди, продвинутые в большую политику Михаилом Горбачёвым. Они до последнего момента верой и правдой служили ему, продвигая «перестройку», обернувшуюся подлинной катастрофой. Я уверен, Советский Союз можно было сохранить, но для этого требовались продуманные, эффективные политические и экономические преобразования, а только уже потом, в зависимости от результатов, ослаблять вожжи.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Но я думаю, что у нас был шанс постепенно провести реформы с учетом исторических особенностей России. Не смотреть с замиранием сердца на Запад, а искать свой путь. Горбачёв и «прорабы перестройки», которых по праву можно назвать агентами влияния, дурачили народ некими «общечеловеческими ценностями». Хотя сами в этом ничего не понимали и не знали, что это такое.
Вместо национального возрождения русского народа-коренника, на котором держится Государство российское, Горбачёв дал зеленую улицу сепаратистским движениям на окраинах империи. Спохватились, когда полилась кровь, но было уже поздно. Центробежные силы разбрасывали территории от Москвы и до окраин, чему мы, сотрудники Группы «А», были непосредственными свидетелями. И тогда вдруг появился ГКЧП. А где вы были раньше, товарищи?
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ КАРПУХИНА
Взрывая ситуацию, газета «Московские новости», один из рупоров либералов и демократов, опубликовала полученный сверху последний вариант Союзного договора, который считался строго секретным, хотя до его подписания оставалось всего пять дней.
«Общественное обсуждение документа, определяющего судьбу миллионов людей, должно начаться как можно раньше», — предваряла редакция сенсационную публикацию.
Документ позволял всей стране увидеть, что речь идет о фактической ликвидации СССР в его прежнем виде и образовании конфедерации.
Толпы москвичей окружили бронетехнику, которую ввели и бросили в городе. Гостиница «Москва». Район улицы Горького (Тверской). До Кремля рукой подать
Такая конструкция была прямым нарушением воли народа, выраженной в ходе референдума по вопросу: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности».
Собравшаяся в срочном порядке Коллегия КГБ констатировала, что безопасность как прежнего, так и нового СССР не может быть надежно обеспечена после подписания подобного документа.
17 августа 1991 года во второй половине дня большая часть тех людей — руководителей страны, которых вскоре станут огульно называть «путчистами», — собралась в Москве на секретном объекте КГБ с условным названием «АВС». Совещание вел ставленник и доверенное лицо «Горби» Владимир Крючков, оказавшийся, по факту, «троянским конем».
По итогам встречи решено было незамедлительно послать делегацию в Форос. Приняв 18 августа представителей ГКЧП, прибывших на объект «Заря», Горбачёв блестяще разыграл всю гамму чувств — от недоумения, тревоги, раздражения до сугубо делового подхода. А потом, пожав на прощание «заговорщикам» руки, бросил: «Черт с вами, действуйте».
Дальнейшее хорошо известно.
Среди документов, относящихся к событиям ГКЧП, вне поля зрения исследователей оказалась объяснительная записка Героя Советского Союза Виктора Карпухина, написанная им по горячим следам, в сентябре 1991-го.
Одним из тех людей, с кем откровенно общался отринутый командир Группы «А», был журналист «Литературной газеты» Дмитрий Беловецкий (в дальнейшем — главный редактор Общенациональной газеты «Россiя»). Карпухин знал его отца — начальника кафедры физической подготовки Московского пограничного училища имени Моссовета.
Дмитрий Беловецкий прошел школу войск КГБ и ему предлагали стать одним из бойцов «Альфы». Мастер спорта по самбо и дзюдо. Чемпион КГБ по самбо. На этом они и сошлись. («Мои друзья, с которым я боролся в спорте, служили под началом Виктора Фёдоровича».) И когда случился август 1991-го, просто встретились.
Одному из первых Карпухин дал Беловецкому интервью. Генерал откровенно рассказывал, что тогда произошло. О том, как он не хотел кровопролития. О том, как должен был, будучи офицером, выполнять приказ. Как новый глава КГБ Вадим Бакатин его не принял, продержав в приемной.
— Карпухин дал мне копию объяснительной записки на имя Степашина, датированной 3 сентября, сказав: «Дима, храни ее, это нужно будет. Здесь все объяснено». Встретились после путча, засиделись за разговорами, выпили. А утром он звонит: «Как дела?» — «Плохо… Голова болит» — «У меня теперь уже ничего не болит», — ответил Виктор Фёдорович.
Министр обороны СССР маршал Дмитрий Язов с недоумением пробегает глазами газету «Либерал». Съезд народных депутатов СССР. Москва. Кремль
Итак, вот он, этот почти неизвестный исторический документ. Размашистым, стремительным почерком Карпухина зафиксирован адресат: «Председателю Государственной комиссии по расследованию деятельности органов КГБ в связи с государственным переворотом».
Кстати, первым, с кем встретился Степашин, был именно командир Группы «А», который его поразил: невысокий и коренастый, с жестким волевым взглядом, глаз не отводил, не оправдывался и не прятался за строку устава. «Он, наверно, пришел увидеть врага, — рассказывал Степашин, — но я, похоже, огорошил его уже первыми фразами. «У меня нет к вам вопросов, Виктор Фёдорович. Наверно, будет один вопрос, не для протокола: а что не штурманули? Вы бы нас за пять минут разметали».
На тот момент Сергей Вадимович являлся членом Президиума Верховного Совета РФ, председателем Комитета по вопросам обороны и безопасности.
ГИБЕЛЬ ИМПЕРИИ - 2
ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО.
НАКАНУНЕ «ПУТЧА»
17 августа начальник Седьмого управления КГБ генерал-лейтенант Евгений Расщепов, в подчинении которого находилась Группа «А», вызвал Виктора Карпухина и поинтересовался количеством сотрудников в наличии и степенью их готовности.
Ранее Виктор Фёдорович предупредил, что собирается за город, согласовав этот вопрос. Однако Расщепов попросил находиться постоянно на связи. Днем раньше в Закавказье имел место захват заложников, и спецназ КГБ могли задействовать для их освобождения. Такой логичный вывод и сделал Карпухин, не подозревая о предстоящих событиях.
Расщепов спросил, знает ли тот расположение зданий и помещений военного аэродрома «Чкаловский», находящегося недалеко в Подмосковье. Карпухин ответил утвердительно, ибо по роду службы неоднократно бывал на этом объекте.
После этого Расщепов отправил командира Группы «А» в Министерство обороны, чтобы согласовать систему безопасности во время возможного конфиденциального общения президента Бориса Ельцина с руководителями Союза.
«Встреча должна была произойти в аэропорту «Чкаловский» в депутатском зале административного помещения», — уточняет Виктор Фёдорович в своей объяснительной записке. — В Министерстве обороны перед ним была поставлена задача: подготовить группу в 25 30 человек для обеспечения охраны этого мероприятия — «в случае возникновения осложнения оперативной обстановки». По этому поводу Карпухин пишет: «Это меня не удивило, т. к. аналогичные задания ставились перед Группой, дислоцированной в г. Алма-Ате (старший — полковник Зорькин) для охраны президента России во время его пребывания в Казахстане».
Заместитель командующего ВДВ, колоритный генерал Александр Лебедь был «троянским конём» событий августа 1991 года. И в итоге оказался в числе «спасителей демократии»
Допускалось, что переговоры могут состояться в другом месте. Например, во Внуково или на территории элитного комплекса Архангельское. В зависимости от обстоятельств. При этом имена и должности тех, кто будет встречаться с российским президентом, не назывались.
Очевидно, Карпухина потом неоднократно «пытали» относительного того, как же он, опытный человек, ничего не почувствовал? Вот почему абзацем ниже Виктор Фёдорович еще раз возвращается к этой болезненной для него теме. «Подобными охранными мероприятиями, по поручению руководства КГБ, Группа в течение ряда лет занималась неоднократно».
И далее Карпухин приводит примеры: обеспечение личной безопасности Горбачёва внутри страны и за ее пределами, работа во время визита президента США в Москву.
Через запятую упомянуты охранные мероприятия, связанные с поездками «Патриарха всея Руси по Союзу и за рубеж». «Поэтому беспокойства это поручение у меня не вызвало. Планы таких мероприятий у нас проработаны, и я это принял к сведению и исполнению», — объясняет Виктор Фёдорович.
Первый заместитель Председателя КГБ СССР генерал-полковник Гений Евгеньевич Агеев. Ему Владимир Крючков поручил подготовить план «зачистки» Белого дома
Ближе к вечеру Карпухин отправился за город, к отцу. На следующий день, в воскресенье, вернулся в Москву. К 10 часам был на работе. Проверил готовность Группы. Насторожило то, что практически все руководство КГБ находилось на своих рабочих местах (об этом сообщил дежурный по управлению).
День прошел спокойно. Два отделения Группы «А» были готовы вылететь в Закавказье для «освобождения солдат-заложников». Карпухин решил на всякий случай заночевать на базе. Чутье не обмануло. В два часа ночи его вместе с Расщеповым вызвал первый заместитель Председателя КГБ Виктор Фёдорович Грушко, который подтвердил поставленную задачу относительно «переговоров».
«Я просидел в своем кабинете весь вечер и всю ночь с 18-го на 19-е августа, — вспоминает Герой Советского Союза Геннадий Николаевич Зайцев, являвшийся на тот момент заместителем начальника Седьмого управления КГБ. — Никаких распоряжений в мой адрес не поступало. Всю ночь я чувствовал какое-то движение внутри здания. Е. М. Расщепов с В. Ф. Карпухиным… куда-то уходили и откуда-то возвращались. Чувствовалось напряжение. И только утром, когда по центральному телевидению стали транслировать «Лебединое озеро», все стало ясно».
Впрочем, трансляция именно «Лебединого озера» уже заранее стояла в программе передач на 19 августа 1991 года. Но волею судьбы именно главному произведению Чайковского выпало стать одним из символов ГКЧП.
ВЫДВИГАТЬСЯ В АРХАНГЕЛЬСКОЕ
На исходе ночи Карпухину поступила команда выдвигаться на юг от Москвы, в сторону дачного комплекса «Архангельское-2», где в тот момент находился Борис Ельцин с семьей, — туда утром следующего дня прибудут его доверенные лица.
Теперь это Новая Москва. Осенью 2019 года в Архангельском была торжественно открыта улица адмирала Угрюмова — одного из руководителей борьбы с терроризмом на Северном Кавказе. Под его рукой находился Центр специального назначения ФСБ России, «Альфа» и «Вымпел».
Когда мы ехали в Архангельское, то ветераны Группы «А» — Сергей Гончаров, Владимир Зайцев, Александр Михайлов — вспоминали, где они находились вместе с Карпухиным.
Тогда, летом 1991-го, этот объект безбожно путали в прессе с другим Архангельским, громким и именитым, где находится знаменитый дворец.
Остановившаяся колонна бронетехники на Калининском проспекте: от Белого дома в направлении Кремля. 19 августа 1991 года. Фото Дмитрия Бортко
Команда Карпухину поступила около 4 часов утра от Председателя КГБ Владимира Крючкова. Существуют две версии относительно поставленной задачи. Согласно первой, сотрудникам Группы «А» предстояло «усилить охрану объекта». По второй — арестовать российского президента.
Позднее, общаясь с прессой, Карпухин категорически отвергал саму возможность ликвидации Ельцина: «Мне, я повторяю дословно, было сказано, чтобы даже волос не упал с его головы, а не то, чтобы его как-то хватать, брать. Об этом речи даже не было» («Коммерсант-Власть», 31 марта 2003 года).
В интервью «Литературной газете» от 28 августа 1991 года Карпухин говорил: «Я был вызван к руководству КГБ и лично от Крючкова получил приказ силами своего подразделения арестовать Ельцина и доставить в одну из специально оборудованных точек в Завидово […] Мы незамедлительно прибыли на место. Тут же были расставлены наблюдатели. Мне был известен каждый шаг Ельцина, любое его движение я фиксировал. Арестовать его мы могли в любую минуту…»
Так оно и было на самом деле. Судьба великой державы решалась утром 19 августа 1991 года. Но дрожащие руки руководства ГКЧП не владели ситуацией, поскольку, как выразился бы Михаил Булгаков, «Аннушка уже разлила масло» («Мастер и Маргарита»). Точка невозврата была пройдена.
Итак, получив приказ, генерал Карпухин сформировал отряд из шестидесяти бойцов подразделения и отбыл на место. Сотрудники Группы «А» остановились приблизительно в трех километрах от поселка и, находясь в лесу, ждали дальнейших указаний, но таковых не поступало.
«В 6 часов по радио услышали, — пишет Карпухин, — что в стране в связи с болезнью президента СССР т. Горбачёва М. С. создан ГКЧП и временно исполнять обязанности президента будет вице-президент т. Янаев».
К слову, руки у Янаева тряслись отнюдь не с похмелья. Но выглядело это именно так, создавая в стране и мире ощущение неуверенности у первого лица ГКЧП.
Почетный президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» полковник Сергей Гончаров:
Во время пресс-конференции ГКЧП. Глава МВД СССР Борис Пуго, вице-президент СССР Александр Янаев и заместитель председателя Совета обороны при Президенте СССР Олег Бакланов. 19 августа 1991 года. Фото Владимира Родионова
— Выехали мы на двух «пазиках» и двух легковых машинах. Куда едем, знали только трое: Карпухин, Зайцев Владимир Николаевич и я. Я сел в головную машину, оборудованную спецсвязью. При мне, хочу это подчеркнуть, Виктор Фёдорович докладывал лично Крючкову: «Выдвигаемся на объект».
Дорога была свободной, поэтому ехали, не включая спецсигналы, и на месте появились минут через 35-40. Карпухин доложил, что Группа прибыла, и нам последовало указание провести рекогносцировку и определиться, как будем проводить операцию: или по месту, где находится объект, или проработать вариант, когда Ельцин будет выдвигаться с дачи.
Владимир Зайцев и Анатолий Савельев взяли разведчиков и выдвинулись в район поселка. Доложили по рации, что они определили, где именно находится дача, внешняя охрана — два или три человека, вооруженные автоматами, ходят по периметру объекта. Маршрут, по которому можно выдвинуться, — свободен.
Карпухин сообщил в штаб о том, что мы на месте и готовы выполнить приказ. Последовала команда, и я это отчетливо услышал: «Ждите указаний!» Начало светать. Я говорю Карпухину: «Фёдорыч! Ты доложи в штаб — рассвет скоро». Опять команда: «Ждите! Свяжитесь позже». Наш командир взял на себя ответственность: «А что ждать-то!» И мы передислоцировались в деревню, находившуюся рядом с Архангельским.
Грибники пошли… Люди, увидев бойцов в необычной форме — в «сферах» и с оружием в руках, были напуганы и стали от нас шарахаться, возвращаться домой.
Вот как описывает то утро бывший глава Верховного Совета РФ Руслан Хасбулатов: «В 7 утра я встал, как всегда, бодрый. Звонит жена из московской квартиры и сообщает, что в стране переворот, просит включить ТВ. Включил телевизор, а там и правда «Лебединое озеро», потом показали Янаева и других.
Позже я узнал, что фактическим организатором путча был Крючков — глава КГБ. Я немедленно побежал к Ельциным. Там у порога стоит хмурый Коржаков. Увидел Наину Иосифовну, вбежал на второй этаж. Ельцин сидел на кровати, неопрятный и подавленный. Увидел меня, говорит: «Обыграл нас Крючков. Все, через час нас с вами возьмут»».
И действительно, взяли бы. Точнее, сопроводили на переговоры. Вот только приказа Группа «А» так и не получила, находясь в полном недоумении от происходящего.
В отшумевшей книге «Борис Ельцин: от рассвета до заката» Александр Коржаков сообщает, что «Альфа» должна была арестовать Ельцина и в случае перестрелки — ликвидировать, убить на месте. Но офицеры элитного подразделения якобы не послушали своего командира и молча пропустили кортеж в Москву, дав возможность Ельцину действовать.
Если верить Коржакову, то он, опасаясь штурма дачи, пошел на оперативную хитрость: установив, что неподалеку в засаде находится «Альфа», приказал налить голодным мужикам горячего супчику — и те, дескать, потеряли бдительность.
В августе 1991 года полковник Владимир Зайцев являлся заместителем командира Группы «А» Седьмого управления КГБ СССР. Фото Веры Комаровой
«Там, на даче, где находился Ельцин, его охрана, когда увидела нас, сразу же «сдулась»», — свидетельствует ветеран Группы «А» Александр Ларин.
Так что Карпухин (по версии Коржакова) в бессильной ярости не кричал по рации — «Почему не арестовали Ельцина?», поскольку не было такого приказа.
Руководители ГКЧП не решились на крайние меры. О чем говорить, если даже факс на государственной даче Ельцина в Архангельском работал, как ни в чем не бывало, вместе со всей остальной телефонной сетью.
Зато Ельцин в октябре 1993 года не побоялся крови и отдал приказ — расстрелять Белый дом из танков, чего не сделали «кровожадные путчисты» в августе 1991-го.
ГИБЕЛЬ ИМПЕРИИ - 3
ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО.
РОЛЬ МАРШАЛА ЯЗОВА
Уже находясь под арестом в доме отдыха «Сенеж», маршал Язов на первом допросе 22 августа каялся: «Готов провалиться сквозь землю. Чувствую себя бесконечно виноватым перед Михаилом Сергеевичем лично, перед Раисой Максимовной, бесконечно виноват перед народом, партией…»
Позднее Дмитрий Тимофеевич говорил, что за все время после того, как был образован ГКЧП, он издал всего два документа. Первый: привести войска в повышенную боевую готовность. И второй — о том, чтобы вывести войска из Москвы 21 августа.
Сторонники Бориса Ельцина и Верховного Совета России пытаются агитировать военных, оказавшихся один на один с толпой. Район Манежа и Александровского сада. 19 августа 1991 года
Тогда зададимся вопросом: а чего, собственно, не сделал маршал Язов? И почему позднее Дмитрий Тимофеевич каялся перед генералом Ачаловым? «Извини меня, старого дурака, за то, что втянул тебя в эти дела».
«Я говорю: «Не за то извиняетесь, Дмитрий Тимофеевич… Вам бы надо было сесть тогда в кресло, откатиться в угол, а перед тем, как заснуть, сказать: «Товарищ Ачалов, действуйте!» У меня же было семь воздушно-десантных дивизий в тот момент! Но… не сказал», — вспоминал Ачалов в одном из интервью.
Так вот, оказывается, утром 19 августа министр обороны, как уважаемый человек в летах, «политический тяжеловес» (выражаясь современным языком), должен был сопроводить Ельцина для переговоров относительно поддержки ГКЧП. Естественно, не один — вместе с бойцами Группы «А».
В книге Руслана Хасбулатова «Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву» приводится любопытная цитата, которая свидетельствует о намерениях ГКЧП в отношении президента России.
«Уверен, что с Ельциным мы сумеем договориться, — говорил накоротке Крючков. — Он хоть и не очень умный мужик, но ориентируется ловко — быстро поймет, что другого выхода у него нет, кроме как сотрудничать с нами — иначе потеряет все».
Однако Борису Николаевичу дали возможность спокойно уехать в Москву.
Вице-президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» полковник Владимир Зайцев:
— Ситуация была такая. 19 августа 1991 года. Район Калужского шоссе. Накануне мы прибыли в район Архангельского, нам говорят: «Заходите с той стороны реки, переходите ее вброд». Я съездил, посмотрел: «Вы офигели, мы же мокрые все будем!» А речка там красивая, Сосенка. Приток Десны.
Объясняю, что там на КПП дежурят два милиционера, я своих сотрудников Группы «А» переодеваю — «подполковник», «майор» и два «капитана» в милицейской форме. Если будет команда, я подъезжаю спокойно, они заходят на это КПП, оружие забираем, и вместе с ними осуществляем охрану. А мы в это время идем к Борису Николаевичу, и — все!
Так бы и получилось. Вышел Александр Кулеш, когда мы туда подъехали, и обращается ко мне: «Кто такие?» А мы без знаков различия, в «распятненке». Отвечаю: «Спецназ ВДВ», показываю удостоверение.
Кулеш посмотрел-посмотрел на меня, а мы где-то на соревнованиях или еще где-то встречались, и говорит: «Случайно не с «А»? — «Если только случайно». — «Мужики, мы все свои, вы нас-то не перебейте в случае чего».
Ну, а потом Сергей Гончаров подходит, а они были знакомы, и тут ему, Кулешу, совсем все стало ясно. Коржаков, естественно, ничего не написал об этом в своей книге. И Ельцин не знал этих «героических» подробностей.
Декоративная «защита от снайперов». На балконе Белого дома руководители РСФСР: президент Борис Ельцин, Государственный секретарь Геннадий Бурбулис, вице-президент, Герой Советского Союза генерал Александр Руцкой и председатель Совета Министров Иван Силаев
Ладно, ждем команды. Нам сообщили, что должен подъехать министр обороны маршал Дмитрий Язов. После этого мы берем Бориса Николаевича и сажаем его с Язовым в ЗИЛ (нам его специально предоставили), затем доставляем его в Завидово для переговоров с высшим руководством страны.
И ничего бы в Белом доме не было! Ни эффектного выступления Бориса Николаевича на танке днем 19 августа, ни баррикад вокруг Дома Совета и в Чайковском тоннеле на Садовом кольце, где погибли трое сторонников Ельцина. Не дошло бы до всего этого.
А что было? Мы бы тихо зашли на территорию дачи и сказали, что у нас приказ: «Отвезти Бориса Николаевича для разговора с высшим руководством страны. Вот Язов приехал, вот ЗИЛ, садитесь, остальная ваша охрана — к нам в автобус, и мы поехали».
Я на 100 % уверен, что никакой бы стрельбы не последовало. Спокойно бы сопроводили Бориса Николаевича, но маршал Язов почему-то не приехал… Потом мне дали команду, когда Ельцин уже выехал с объекта в Москву, ловить Геннадия Бурбулиса — одного из ближайших соратников Ельцина, государственного секретаря РСФСР. Но это уже другая история.
«ЖДИТЕ УКАЗАНИЙ»
Окружив Архангельское, сотрудники Группы «А» переночевали в лесу, где пекли картошку, и встретили рассвет, который, оказалось, был закатом… всей советской эпохи.
Состоявшийся контакт офицеров «Альфы» с охраной Ельцина, опознавших в «десантниках» бойцов спецназа КГБ, не оставил Ельцину иллюзий относительно дальнейших возможных событий. И он делает «ход конем».
Вернемся к карпухинской записке: «Около 8 часов президент РСФСР т. Ельцин Б. Н. попросил усилить охрану дачного комплекса в связи с создавшейся обстановкой. Учитывая, что охранные мероприятия оговаривались в МО СССР, эти обстоятельства стали нам известны и мой заместитель т. Зайцев В. Н. вступил в контакт с начальником охраны президента РСФСР. С ним было определено, что сотрудники Группы усилили внешние посты охраны, а внутренние останутся за охраной президента РСФСР».
Однако продолжаться такое «двоевластие» долго не могло: обе стороны понимали, что в случае приказа бойцы Группы «А» решат дело в считанные минуты. Да, в тот момент они были готовы действовать четко и решительно, поскольку ничего не предвещало начала гражданской войны.
Почетный президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» полковник Сергей Гончаров:
— Информация о нашем присутствии возле Архангельского быстро дошла до Коржакова. Говорю: «Фёдорыч, звони опять! Все понимают, что нас уже расшифровали!» Карпухин выходит на руководство. Ему формулируют новый приказ: «Выдвигайтесь на позиции варианта № 2» — это по захвату в момент выдвижения. Снимаем ребят, садимся опять в машины и выдвигаемся километра на два, начинаем маскироваться. Но как это сделать такому количеству вооруженных людей? Деревенские на нас смотрели с явной опаской, не выходили даже за водой…
Ладно. Проработали операцию, как блокировать выдвижение, и Карпухин доложил о готовности. Было 6 часов — светло, все видно, в Москву поток машин идет. Из штаба опять: «Ждите указаний, будет приказ!»
Стихийное сооружение баррикад вокруг Белого дома (Дома Советов) — места нахождения президента России и Верховного Совета РСФСР. 19 августа 1991 года
Тем временем к Архангельскому начали стягиваться служебные машины с охраной. Видим, какие-то большие чины. Послали нашу разведку. Оказывается, это прибыли Хасбулатов, Полторанин и кто-то еще. Докладываем. Нам опять: «Ждите указаний!» Все! Мы не понимаем, что от нас хотят и как проводить операцию!
Проходит еще время, наши разведчики сообщают: «Колонна — два бронированных ЗИЛа, две «Волги» с охраной Ельцина и прибывших туда лиц выдвигается на трассу. Готовьтесь к операции!» Карпухин звонит в очередной раз в штаб и слышит: «Ждите команды!» — «Что ждать, колонна через пять минут проедет!» — «Ждите команды!» Когда мы уже их увидели, Фёдорыч опять сдергивает трубку. Ему опять: «Ждите команды!»
Деятели ГКЧП, включая Крючкова, внятного ответа на этот вопрос так и не дали. Очевидно, что никто из его организаторов не рискнул взять ответственность на себя. Не нашлось человека калибра Валентина Ивановича Варенникова, но тот находился в Киеве и не мог повлиять на развитие событий.
Или, быть может, шла какая-то сложная двойная или тройная игра. Не знаю, мне сложно судить… Последний глава Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов в интервью российской прессе сообщал, что ГКЧП был создан на совещании у Горбачёва 28 марта 1991 года. А Геннадий Янаев говорил, что документы ГКЧП были разработаны по поручению все того же Горбачёва.
После того, как картеж Ельцина на большой скорости проследовал мимо нас, Карпухин обращается к руководству: «Что теперь делать?» — «Подождите, мы перезвоним!» Буквально через пять минут следует вводная: «Возьмите частью ваших офицеров под охрану Архангельское». — «Зачем?!» — «Выполняйте, что вам сказали! Остальные — в подразделение!»
Вновь обратимся к записке генерала Карпухина: «Примерно в 9.50 с территории дачного комплекса выехали машины с пассажирами и проследовали в направлении г. Москвы. Было принято решение оставить 15 человек во главе с т. Гончаровым, остальные были отправлены на место постоянной дислокации.
В 11.00 я прибыл на совещание к начальнику управления, где он собрал весь руководящий состав. На совещании была обрисована сложившаяся в стране к этому времени обстановка. Было принято решение продолжать работу в усиленном режиме. Провели боевой расчет по усиленному варианту несения службы».
Время, когда ГКЧП мог победить, было бездарно упущено. Ельцину было дано драгоценное время, чтобы пережить шок, мобилизовать своих сторонников и приступить к активным действиям.
Поздним утром 19 августа сотрудники Группы «А» возвратились к месту постоянной дислокации.
Из последнего интервью Виктора Карпухина: «Я сам был поражен, что в Москву введена боевая техника, я тоже об этом ничего не знал, хотя я предварительно был на совещании в Генштабе. Как-то это мимо меня прошло. Я выдвигался по метромосту, там танки уткнулись какие-то, не смогли повернуть. Я по-человечески был удивлен, думал: зачем все это нужно? И когда приехал, это все рассказал — по дорогам невозможно проехать, народ крайне возбужден («Коммерсант-Власть», 31 марта 2003 года).
Трагедия государства обернулась фарсом.
«ОСУЩЕСТВИТЬ ШТУРМ БЕЛОГО ДОМА»
Несмотря на провал в Архангельском, машина ГКЧП набирала обороты. В Москву вводилась внушительная группировка армейской бронетехники. Создавалась видимость решительных действий, направленных на сохранение Союза.
Сотрудники Группы «А» прошли огонь и воду. Они хорошо знали цену жизни и смерти. Второй слева — будущий командир подразделения Александр Мирошниченко. Афганистан. Фото середины 1980-х годов
Танки, бронетранспортеры и боевые машины пехоты выехали на центральные улицы и площади. «Голубые береты» взяли под охрану Телецентр в Останкино, центральный телеграф, радиостанции и другие стратегические объекты.
Однако связь в Белом доме не была отключена — ни городская, ни междугородняя. Сторонникам Ельцина была предоставлена полная возможность организовать сопротивление в масштабах Москвы и всей страны.
Такой вот странный «путч»…
Кроме того, сам факт ввода боевой техники в Москву озлобил значительную часть населения. В городе появились баррикады, начались стихийные акции протеста. Возбужденные люди заполонили центр города. Утром это было район Манежа, Тверская улица, а со второй половины дня Белый дом.
Люди, лишившись сбережений, ограбленные в ходе денежной реформы, резкого скачка цен (в три раза выше предыдущих) и прочих шоковых мер, предпринятых в 1991 году правительством Павлова (ставленника Горбачёва), свой гнев перенесли на ГКЧП.
В народе зло шутили:
По России скачет тройка:
Мишка, Райка, перестройка.
Водка — десять, мясо — семь.
Мишка ох**л совсем!
Хотя было много и таких, кто горячо поддержал «наведение порядка», полагая, что хаосу, распаду и диктату черного рынка будет положен конец и жизнь вернется в прежнее русло. Как было до «перестройки». При Брежневе.
Но для перезапуска СССР нужен был авторитетный лидер и четкая программа по выводу страны из жестокого системного кризиса, а такового среди членов ГКЧП не было и близко. Советский проект оказался без вождя и команды.
Общество, между тем, разделилось на сторонников Кремля и Белого дома. Горбачёв, спрятавшийся в Форосе, оказался между двух лагерей и выжидал, чья возьмет — красный флаг с серпом и молотом или российский триколор.
Теперь-то мы понимаем, что это флаги одного государства-цивилизации в его разные исторические периоды: Российской империи — Советского Союза — нынешней России.
Командир Группы «А» КГБ СССР Виктор Карпухин
КАРПУХИН Виктор Фёдорович, родился 27 октября 1947 года в городе Луцке Украинской ССР. В 1969 году окончил с отличием Ташкентское Высшее танковое училище и получил направление в Московское пограничное училище имени Моссовета. Прошел путь от курсового офицера до командира роты боевых машин.
Окончание в следующем номере.
ЕВДОКИМОВ Павел Анатольевич —
главный редактор газеты «Спецназ России» (с 2010 года), советник
президента Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора
«Альфа».
Работал на руководящих должностях в центральных СМИ — газетах «Россия» и «Россiя». Был пресс-секретарем Клуба ветеранов госбезопасности.
Выезжал в командировки в горячие точки. Награжден Крестом «За службу на Кавказе», орденом преподобного Сергия Радонежского 3‑й степени (РПЦ), медалями «За боевое содружество» (МВД), «Генерал Маргелов» (МО), Пушкина, Лермонтова и Знаком «Ветеранская Слава» 2‑й степени (Международной Ассоциации «Альфа»).
Лауреат Всероссийской премии «Журналисты против террора», Премии ФСБ России.
Литературный редактор книг Героя Советского Союза Г. Н. Зайцева ««Альфа» — моя судьба» и ««Альфа»: дела и люди».
ПРОДОЛЖЕНИЕ.
