ИГИЛ* мстит Франции за 190 крестьян из Аль-Тухар: священнику перерезали горло
Можно констатировать тот факт, что волна бессистемного террора пришла и в Европу. Только что на севере Франции была захвачена церковь Сент Этиен де Руврай (église de Saint Etienne de Rouvray — департамент Приморская Сена). Священнику, которому было 84 года, перерезали горло, ещё один из заложников на грани смерти, двое нападавших по сообщению полиции, «нейтрализованы», по другим источникам — убиты. Судя по всему, ИГИЛ* отомстила Франции за погибших в сирийской деревне Аль-Тухар.
Неспокойно и в Германии: резня с мачете на юге этой страны, самоподрыв в Ансбахе, стрельба в Мюнхене, бойня топором пригородном поезде… Всё это до какой-то степени напоминает анархический террор, захлестнувший Европу в конце XIX и начале XX веков с их знаменитым лозунгом «невиновных нет!».
Вероятно Франция, как и Германия, будет «замыливать» трагедию, обвиняя в ней «психов» и настаивая, что «прямых связей нападавших с ИГИЛ не установлено». Хотя все прямые связи в XXI веке запросто устанавливаются через Интернет…
Между тем, только что ИГИЛ выпустило пропагандистский ролик под заголовком «Ваше молчание вас убивает», в котором пообещал Франции продолжение атак в ответ на бомбардировки и гибель мирных жителей. Судя по всему, поводом явилось чудовищная по своим последствиям французская бомбардировка Сирии, где погибло, по предварительной информации, 190 гражданских лиц. Деревня Аль-Тухар была расположена недалеко от Манбиджа в тихой сельской местности, ИГИЛ там отнюдь не свирепствовала. В Интернете имеется много фото и видео погибших детей.
Бомбардировка была совершена 19 июля на контролируемой ИГИЛ территории, и, согласно французским источникам, стала актом возмездия за приписываемую этой организации трагедию в Ницце. По сути, Франция взяла на себя ответственность за неё.
Необходимо отметить, что как США, так и Россия более аккуратны в этом отношении, и стараются тщательно избегать столь изуверских по своим последствиям бомбардировок без разведки, и «по площадям».
Министр иностранных дел Сирии Валид Муаллем направил официальное письмо протеста в ООН. Она предлагает, во-первых, осудить французский авианалет, во-вторых, осудить нарушение воздушного пространства своей страны.
Между тем накануне Жиль Кепел (Gilles Kepel), французский арабист с международной известностью, посвятивший всю свою жизнь изучению мусульманского фундаментализма и его производного — джихадизма, дал большое интервью влиятельному французскому журналу Экспресс (L´Express, № 3390, 22−28 июня 2016 г., интервью брал Христиан Макарян). На страницах этого издания он анализирует причины джихадизма и, в частности, «терроризма по месту жительства», который избрал своей мишенью Европу. То есть, именно ту форму терроризма, которая нанесла удар по Франции и Германии.
— Многие псевдо-специалисты
ошибаются, утверждая, что салафизм, как строгое соблюдение ислама,
не имеет ничего общего с джихадизмом. В качестве доказательства они
утверждают, что братья Куаши были не в ладах с законом, что братья
Абдеслам продавали наркотики и употребляли алкоголь
— Напомню, что другие террористы ещё и посещали проституток… Все это уже не имеет никакого значения с того момента, они начали джихад, точнее говоря, все их грехи будут стёрты. Те, кто приносят себя в жертву за дело, становятся мучениками и получают полное отпущение грехов; также для исполнения такой миссии нет необходимости быть знатоком ислама.
— Является ли убийство Ляросси Аббалой супружеской пары полицейских в Маньянвиле (пригород Парижа, 13 июня 2016 года) — в форме «джихада по месту жительства» — несоответствием этой линии?
— Вовсе нет, это только укрепляет этот принцип. Аббала начал свою деятельность в 2010 г. в салафистской группе, которая хотела отправить боевиков в Пакистан и Афганистан. В этой ячейке и сформировались его убеждения. Кроме того, они набирали сторонников через Фейсбук. Члены группы предстали в сентябре 2013 г. перед судом. После двух лет пребывания в предварительном заключении, Аббала был приговорён к трём годам лишения свободы, из них шесть месяцев условно. Но никто не обратил внимания на тот факт, что в преддверии подготовки к отправке в Пакистан (которая, в конечном итоге, не состоялась), он заявлял, что необходимо начать с «очистки от кафиров (неверующих)». Ранее, вместе со своей группой, он участвовал в обряде инициирования, который заключался в том, чтобы перерезать горло кролику, и это происходило в лесу в пригороде Парижа. Кроме того, в решении суда не было отмечено, что в тюрьме он исполнял роль религиозного авторитета, своего рода импровизированного имама.
Таким образом, третье поколение джихадистов опережает реакцию нашей власти. Они плетут свои сети не в соответствии с поручениями Бен Ладена, а на основе своих прямых контактов. И в рамках тюрьмы они становятся только сильнее, очень быстро усваивая способности к «такия», или скрытности. Перед судьей Аббала даже объявил себя атеистом. Все, чтобы вводит противника в заблуждение, считается благочестивым, в том числе распитие алкоголя, хождение в ночные клубы и употребление наркотиков.
— Поможет ли знание его облика для обнаружения других подозреваемых в планировании «терроризма по месту жительства»?
— Именно этот тип действия рекомендует, начиная с 2005 г., сириец Абу Мусаб аль-Сури в своей книге «Абу Бакр Наджи», которую некоторые называют «Майн Кампфом» джихадистов. Это кардинальное отличие от модели 11 сентября 2001 года, данная доктрина предназначена для молодых людей из низов, которые действуют в своём непосредственном окружении. Они разжигают страх среди своих врагов, что те не чувствовали себя в безопасности даже у себя дома. Другой этап — новые информационные технологии. Снимки, сделанные Мохаммедом Мера (террорист, совершивший в период с 11 по 19 марта 2012 года в Тулузе и Монтобане два нападения на французских военных и одно на еврейскую школу — авт.) с его камерой GoPro, удалось заблокировать. Но на этот раз Аббалла вышел на связь посредством своего смартфона через Facebook Live. Видео появилось в режиме реального времени. Несмотря на то, что оно была изъято со страницы в Фейсбук, «друзья», которые его получили, моментально его ретранслировали. Именно так Амак, информационная служба ИГИЛ, и получила его. По-арабски, Амак означает «самое глубокое», намекая на «глубокий Интернет», или «спрятанный Интернет», который открыт только для посвящённых.
— Какой элемент доктрины скрыт за нападением на полицию?
— Среди задач джихадизма третьего поколения стоит цель сделать так, чтобы, распыляясь на множество операций, силы правопорядка были бы истощены и расстроены. Я был поражён, когда 14 июня эти силы были мобилизованы для охраны демонстрации во главе с Филиппом Мартинесом (речь идёт о грандиозной демонстрации в Париже 14 июня 2016 г. против нового трудового кодекса, сопровождавшейся насилием — авт.). Это привело к тому, что они оказались не в состоянии быть сразу во всех местах, и, поэтому, когда в больнице Неккера били стёкла, остановить громил было некому. Добавим, что Евро-2016 также затруднило борьбу с хулиганами. Одновременное наложение всех этих трёх факторов произвело ошеломляющий эффект…
Сценарий исчерпания возможностей силовиков явно интересует джихадистов. Противостоящая им Франция и Европа, на данный момент, демонстрирует слабость и отсутствие власти.
— Франция подготовила целый ряд ученых-специалистов по исламу: Луис Массиньон, Генри Корбин, Регис Блашер, Максим Родинсон, Жак Берк… Страна также была впереди всех в Европе, решив построить в 20-е годы Соборную мечеть Парижа (в память о сотнях тысяч мусульман, погибших на фронтах Первой мировой войны — авт.). Сегодня же складывается впечатление, что ислам — это огромная проблема, и мы уже не знаем, как его понимать. Чем объяснить этот провал?
— Интерес современной Франции к исламской цивилизации восходит к ещё более ранним временам. В частности, экспедиция Бонапарта в Египет в 1798 году вызвала настоящее открытие Востока для Французской революции, причём без восприятия его в рамках противостояния между исламом и христианством. Хотя французская оккупация Египта не состоялась, но интерес к этой стране и её культуре возрос до такой степени, что Жак де Мену де Буссай (Jacques de Menou de Boussay), главнокомандующий французской армией в Египте, принял ислам под именем Абдуллы. Затем эстафету научного изучения и критического взгляда на религию переняли поколения арабских интеллектуалов, которые приезжали на учёбу во Францию. Они, оставаясь при этом верными традициям и культуре своего происхождения, способствовали проникновению в арабский, турецкий и персидский миры разума, освобожденного от религиозного духа.
— Тем не менее, такая открытость продолжалась ограниченное время…
— Это связано с тем, что параллельно Франция разработала систему управления завоёванными и покорёнными народами. Знание Востока, но в его имперском видении, поощрялось колониальной политикой. Этой колониальной экспансии мы обязаны развитием многих научных дисциплин, применяемых к исламской цивилизации, и созданием «Колониальной школы», где в настоящее время расположена штаб-квартира Национальной школы администрации в Париже (элитарное учреждение высшего послевузовского образования и повышения квалификации госслужащих — авт.). Во Франции учились говорить по-арабски потому, что это был язык, полезный для управления обширными территориями. Социология и археология изучались с той же целью: во славу Империи.
— Всё это рухнуло с получением колониями независимости?
— Да, мы выплеснули ребёнка вместе с водой. Больше не было потребности изучать арабский язык по политическим причинам, и соответствующие курсы пришли в упадок. Огромная иллюзия 1960−1970 годов состояла в том, что мы хотели содействовать модернизации этих стран в сотрудничестве с их элитами, ставшими у власти после получения независимости, а элиты эти были франко- или англоязычными. Арабский язык воспринимался как язык прошлого, оторванный от современности. Оставались только антропологи, и востоковеды, ориентированные на поэзию. Жак Берк, например, бывший колониальный офицер, будучи профессором в Коллеж де Франс, не сумел найти себе учеников для своей научной школы востоковедения. Когда я начал свои исследования, то не смог найти себе «духовного отца», арабиста, к которому я мог бы обратиться за консультациями. Но в конце 1970-х и начале 1980-х годов всё в корне изменилось. Когда был убит Садат (6 октября 1981 года), я находился в Каире, чтобы подготовить свою диссертацию, посвященную исламистским движениям в Египте. И я услышал, как мой слуга произнёс, глядя на события в прямом эфире: «Пусть Аллах даст его убить!» (военнослужащие-исламисты тогда атаковали правительственную трибуну во время прохождения парада, который транслировался в прямом эфире по телевидению — авт.). Всё, что мы думали тогда об их мире — колонизация, независимость, развитие, антиимпериализм, третий мир — здесь не подходило. Традиции там смешивались с современностью, и всё это выражалось в категориях, которые не имели отношения к марксизму-ленинизму. Я начал тогда интересоваться, о чём там говорят по-арабски, как арабы думают, и начал воспринимать всерьёз то, что я слышал на улицах или в мечетях.
— Но как объяснить то, что мы не прекратили делать ошибки, особенно после «арабской весны»?
— С конца 2010 года мы жили в состоянии своего рода энтузиазма, полагая, что в арабских странах демократия будет преемницей диктатур. Мы хотели бы увидеть восточную версию падения старых диктаторских режимов в Португалии и в Испании, или конца «железного занавеса» в Центральной Европе. Полагали, что исламисты могли проявлять свою активность лишь в тени несправедливых и кровожадных режимов, и что освобождение от них принесет конец и религиозному мракобесию. Мы обязаны отказаться от этих иллюзий. За исключением Туниса, где установился демократический режим — хотя на юге страны и там не всё так просто — все остальные страны воссоздавали авторитарные политические формы, а в некоторых странах имеет место развал государств (Сирия, Ливия, Йемен). Наплыв перемещённого населения непосредственно влияет на Европу и бросает вызов её способности контролировать её собственные границы и осуществлять её основополагающие принципы. Европейский союз привык иметь дело с государствами, но внезапно оказалось, что на Юге и Востоке теперь уже нельзя с ними иметь дело.
— Почему мы лишены понимания того, что происходит?
— Главное, что мы не смогли разработать инструменты понимания относительно этих народов. Ограничиваемся сиюминутными реакциями, мерами безопасности, которые не решают проблемы во всю её глубину. Уже в течение десятилетия джихадизм, в той форме, в которой он разворачивается во Франции, является реализацией предписаний, содержащихся в ключевом документе, о котором мы должны знать.
В 2005 году Абу Мусаб аль-Сури опубликовал фундаментальный текст объёмом в 1600 страниц, который призывает к мировому исламскому сопротивлению и который определяет Европу как мягкое подбрюшье Запада. Приоритетными целями для атак, согласно ему, являются отступники, евреи, а также большие спортивные соревнования, с целью создания реакции «самоидентификации» внутри французского общества. Речь идёт о цели размежевания всех мусульман, разрыва с Западом, и это поставит их под крыло различных экстремистских структур. Это явно является схемой организации гражданской войны.
Соответствующие отрывки из этого текста в течение многих лет переводились на английский или французский язык мною и многими из моих коллег, но это было расценено властями Франции как пустое разглагольствование. Внезапно, когда европейские государства и их аппараты безопасности оказались в необходимости действовать в срочном порядке, они остались без инструментов понимания — таковые пока отсутствуют. Это огромная проблема. Анализ конфликтов в арабском мире чрезвычайно важен для предотвращения рисков в Европе. Речь идет не о том, чтобы бросить тень на весь ислам; совсем наоборот. Представляя себе проблему, как войну между исламской цивилизацией и нашей, мы должны признать, что в мусульманских странах идёт своя борьба за главенство в понимании смысла ислама. Между салафитами и идущими за ними джихадистами, с одной стороны, и массой мусульман с другой, идёт грандиозное сражение, которое определит картину будущего. Этот конфликт также проходит и на нашей земле, мусульмане Европы — важная ставка в игре, которую ведут джихадисты.
— Европа взята в заложники. Каким образом дьявольская схема аль-Сури, о которой знают только специалисты, сумела завлечь столько слабых умом и малообразованных людей?
— Действительно, очень немногие активисты, которые осуществляют сегодня акции камикадзе, слышали об аль-Сури. Этот джихадизм идет снизу, в отличие от джихадизма, условно говоря, «вождистского типа», который организовывал Бен Ладен. Новый джихадизм активно использует технологическую революцию Запада: взрывообразное развитие социальных сетей. Аль-Сури разместил свой текст в Интернете в январе 2005 года; а 14 февраля 2005 года в Калифорнии был создан Ютуб. Обмен информацией между видео сайтами, социальными сетями и джихадистами осуществляется очень быстро. Западные аналитики не заметили этот важный шаг; они всё ещё обращают своё внимание на Аль-Каиду в то время, когда происходит нечто новое.
— Какова связь между арабским миром и французским обществом?
— Именно потому, что мы ранее не обращали внимания на то, что происходит в мусульманских странах, мы и стали беспомощны перед атаками террористов. Это приводит к ложным толкованиям происходящего; например, к заявлениям, что Мохаммед Мера являлся «волком-одиночкой». Это неверно. Даже если Мера никогда не читал тексты аль-Сури, он подпитывался сообщениями, видео или твиттером, которые объединяют вместе мысли джихадистов. В эпоху современных информационных технологий источник информации не имеет значения, но по глобальному резонансу можно оценить влияние идеологии.
— Не кажется ли вам, что Франция, особенно затронутая феноменом исламизма, все-таки имеет свою специфику?
— Во Франции есть «ретроколониальный» уровень, который недооценивается. Мохаммед Мера убил еврейских детей 19 марта 2012, в день 50-летней годовщины прекращения огня в Алжирской войне. Именно в то время муниципалитеты Франции, находящиеся под управлением победившего на местном уровне Национального фронта, переименовывали улицы «имени 19 марта 1962 г.», как символы поражения Франции. Я не знаю, был ли ныне покойный Мера в курсе этой даты, но сегодня он стал настоящим героем и мучеником в социальных сетях, в отличие от Абдеслам Салаха, который был схвачен.
Это совпадение дат должны предостеречь нас: колониальное наследие обеспечивает важное топливо для джихадизма. Современный джихадизм вписывается в салафистское видение прошлого, что может удивить новичка.
Надо знать, что окружение Бен Ладена и падение Берлинской стены 9 ноября 1989 года явилось прямым следствием поражения СССР перед лицом афганских джихадистов. (Общепринятая в западной аналитике трактовка о якобы роковой роли Афганской войны в разрушении СССР, для нас, русских аналитиков, соприкасавшихся с этим процессом вблизи, воспринимается как глупость и химера — авт.). Таким образом, именно они уничтожили Советский Союз — и они хотят теперь осуществить очередной «ремейк» исламских воинов времён пророка, которые уничтожили в своё время Персидскую империю. И «благословенный двойной рейд», совершённый 11 сентября 2011 года в Нью-Йорке, является лишь воспроизведением рейдов былых времён, которые, в конечном счете, разрушили другую сверхдержаву своего времени — Византию.
Вот почему — и в этом я расхожусь с моим коллегой, аналитиком Оливье Роем — чрезвычайно важно, на мой взгляд, иметь возможность читать тексты на арабском языке в первоисточниках, где описывается видение мира исламистами и его воплощение в жизнь. Оливер Рой продолжает утверждать, что знание арабского языка бесполезно для понимания ситуации во французских пригородах. Но видео с выступлением Ларосси Аббала было структурировано на основе религиозных цитат, которые он произносил в обоснование своего поступка на арабском языке! Оливер Рой также писал и в своей книге «Страх перед исламом», опубликованной за три месяца до терактов в Париже в ноябре 2015 года, что «ни Париж, ни Нью-Йорк» не считаются целями ИГИЛ…
Что касается меня, то я предпочитаю тщательный анализ текстов, речей и внимательное изучение ситуации на местах, а не публикацию пророчеств в духе Нострадамуса.
* Движение «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена
