В конце января 1979 года — 40 лет назад — был объявлен приговор виновным во взрывах в Москве, случившихся два года назад. Дело рассматривалось в Верховном суде в закрытом режиме. Его рассмотрение длилось всего пять дней, и никто не сомневался в его исходе. Так и произошло — Акоп Степанян, Завен Багдасарян и Степан Затикян были приговорены к смертной казни. Прошение о помиловании было отклонено…
Смерть на перегоне
8 января 1977 года. Обычный московский день. Впрочем, таким он был лишь до вечера. В 17 часов 33 минуты на перегоне между станциями метро «Измайловский парк» и «Первомайская» прогремел взрыв. Сначала никто из пассажиров третьего вагона не понял, что произошло. Состав тряхнуло, взметнулось пламя, погас свет. Через мгновение раздались крики и стоны раненых…
Взрыв был такой силы, что вагон, в котором находилась бомба, буквально разворотило. «Вбегаю туда, а там вот такой слой крови, разбросанные вещи, люди покалеченные, стоны, ребенок лет 12−13 в черном костюме тренировочном, весь изрешеченный, женщина махала окровавленной рукой вся в красном (от крови) пальто», — рассказывал машинист злосчастного поезда Алексей Розанов.
Трагическую картину дополнил следователь КГБ Вадим Удилов, возглавивший следственную бригаду: «К сожалению, среди них (пассажиров — авт.) были дети. Помню, погиб ученик 10 класса Коля Абузяров, приехавший в Москву на каникулы. Тяжелое ранение получила 4-летняя девочка и другие…».
Но это было лишь начало московского кошмара. Спустя 32 минуты — в 18:05 — взрывное устройство сработало в продуктовом магазине № 15 на улице Дзержинского (ныне — Большая Лубянка). А еще через 5 минут раздался третий взрыв — громыхнуло в чугунной урне на улице 25 Октября (ныне — Никольская). Трагический итог этого субботнего январского вечера: 7 убитых — все они погибли в метро — и 37 раненых.
В тот день окна в огромном здании КГБ на Лубянке, несмотря на выходной день, горели до поздней ночи. Сюда съехались сотрудники ведомства, прибыл всегда нахмуренный шеф Комитета государственной безопасности Юрий Андропов. Он уже доложил о случившемся Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу, который несколько недель назад отпраздновал свое 70-летие. Тот дал указание в кратчайшие сроки найти преступников.
Операция «Взрывники»
В тот день жители советской столицы впервые увидели страшный оскал терроризма. Большой город замер от ужаса и хотя средства массовой информации хранили тягостное молчание, отовсюду наползали угрожающие слухи. Народная молва утверждала, что разрушения были сильнее, а жертв оказалось больше. Официальное сообщение — невнятное и туманное, прозвучавшее через два дня, успокоило немногих…
Нельзя сказать, что до 8 января 1977 года в стране всегда было абсолютно спокойно. Так, в сентябре 1968 года произошла драма в Курске: два солдата-дезертира расстреляли из автоматов 13 человек. В июне 1971-го душевнобольной, к слову, бывший врач, взорвал бомбу в краснодарском рейсовом автобусе. Погибли 10 пассажиров и 90 получили ранения. Еще один трагический случай датирован маем 1973 года — террорист привел в действие механизм взрывного устройства в самолете Ту-104, выполнявшем рейс Москва — Челябинск — Новосибирск — Иркутск — Чита. Погиб 81 человек — 72 пассажира и 9 членов экипажа.
Но то были деяния одиночек. Преступление, о котором идет речь, стало делом рук организованных террористов. К этому выводу, в конечном итоге пришло следствие, которое по указанию председателя КГБ Юрия Андропова, было доверено лучшим специалистам ведомства и МВД. Операция получила кодовое название «Взрывники». Возглавил ее, как уже было сказано, Вадим Удилов, слывший опытным оперативником.
Несколько слов об этом незаурядном человеке. Удилов начал Великую Отечественную командиром танка, завершил — командиром танковой роты. Был ранен, контужен, трижды горел в своем Т-34. После войны он почти сорок лет работал в контрразведке, участвовал во многих крупных операциях советских спецслужб. Дослужился до звания генерал-майора, был удостоен многих государственных наград Советского Союза и других стран.
Следы ведут в Ереван
Вадим Николаевич оставил мемуары, в которых рассказал о своей нелегкой работе. Есть в книге фрагмент и о том, как он и его товарищи расследовали теракты в Москве. «Ответы потерпевших и свидетелей, а таких было около 500 человек, никаких результатов в отношении личности преступников не дали, — вспоминал Удилов. — Пока шли опросы, другие наши товарищи скрупулезно собирали вещественные доказательства в виде остатков от взорванных бомб и средств их укрытия. Для этого снималась даже обшивка вагона метро, в котором была взорвана бомба, с тем, чтобы найти застрявшие в ней осколки. Поскольку третья по счету бомба взорвалась в чугунной урне на улице 25 Октября, весь заряд, как из жерла пушки, взлетел вверх и упал на крышу находившегося рядом Историко-архивного института; пришлось убрать с крыши весь снег в спецкоробки, затем растопить его и собрать таким образом дополнительные улики».
Расследование было долгим, трудным, но улик было собрано немного. Правоохранителям порой приходилось хвататься почти в прямом смысле за соломинки. Вот лишь некоторые детали следствия. На месте взрыва в метро нашли холщовую сумку из искусственной кожи. Специалисты выяснили, что она была изготовлена на одной из фабрик Горьковской области. На дне той сумки лежал «Советский спорт». И потому оперативникам пришлось проверить — негласно, разумеется, (!) подписчиков этой газеты в Москве. Не всех, конечно, а лишь тех, которые могли иметь отношение к взрывам.
Для корпуса взрывного устройства террористы использовали обыкновенную чугунную утятницу. Оказалось, что подобная утварь выпускалась в Харькове, но потом расходилась по всей территории Союза.
Криминалисты, исследовавшие следы сварки бомб, выяснили, что они произведены специальным электродом, который используется только в оборонной промышленности. И потому следователи предположили, что преступники «сотрудничают» с одним из оборонных предприятий.
«Параллельно с исследованиями вещественных доказательств интенсивно велась работа по проверке сигналов, поступающих из периферийных органов, — вспоминал Удилов. — Например, в доме лесника Лобова (Тамбов) при вскрытии посылки произошел сильнейший взрыв, в результате чего жена и две дочери лесника погибли. При проведении обыска у подозреваемого по этому взрыву Платова изъяли часы с приваренными к ним проводками, как это имело место в часовых механизмах, использованных преступниками в бомбах, взорванных в Москве…».
Следователи работали и в районах, «где процветали националистические тенденции. Это — бандеровские и армянские националисты, литовские экстремисты, последователи грузинских меньшевиков. В конце концов, следы привели сотрудников секретных служб в Ереван. Следователи спешили, ибо чувствовали, что их «подопечные» готовят новое преступление. Не ошиблись — в октябре 1977 года террористы намеревались взорвать три бомбы на Курском вокзале…