13.03.2013 · Стратегическая безопасность · EurasiaNet
Представители американской разведки полагают, что наибольшая угроза
Центральной Азии носит скорее внутренний характер, чем исходит с
территории Афганистана. Такая точка зрения идет вразрез с недавними заявлениями представителей Госдепа, Конгресса и Пентагона США, подчеркивавших в последнее время исламистские угрозы региону, исходящие с территории Афганистана.
Директор национальной разведки традиционно представляет Сенату США ежегодный доклад о международных угрозах безопасности («Worldwide Threat Assessment of the US Intelligence Community»), с которым и выступил во вторник утром нынешний директор ведомства Джеймс Клэппер (James Clapper). Очевидно, что подобный документ может изобразить мир как очень и очень опасное место (Мика Зенко (Micah Zenko) из Совета по международным отношениям окрестил его «Чемпионатом мира по раздуванию угроз»). Но раздел доклада о регионе, входящем в сферу внимания блога «The Bug Pit», представляется на удивление здравым. В прошлогоднем докладе подчеркивалась угроза Центральной Азии, исходящая из Афганистана, тогда как в документе текущего года о ней не упоминается, а главный упор делается на динамику внутренних событий в регионе:
Директор национальной разведки традиционно представляет Сенату США ежегодный доклад о международных угрозах безопасности («Worldwide Threat Assessment of the US Intelligence Community»), с которым и выступил во вторник утром нынешний директор ведомства Джеймс Клэппер (James Clapper). Очевидно, что подобный документ может изобразить мир как очень и очень опасное место (Мика Зенко (Micah Zenko) из Совета по международным отношениям окрестил его «Чемпионатом мира по раздуванию угроз»). Но раздел доклада о регионе, входящем в сферу внимания блога «The Bug Pit», представляется на удивление здравым. В прошлогоднем докладе подчеркивалась угроза Центральной Азии, исходящая из Афганистана, тогда как в документе текущего года о ней не упоминается, а главный упор делается на динамику внутренних событий в регионе:
«Сохраняется угроза нестабильности в государствах Центральной
Азии. Руководство центральноазиатских стран ставит задачу обеспечения
стабильности превыше политико-экономических реформ, которые могли бы
оздоровить ситуацию с управлением и легитимностью власти в долгосрочной
перспективе. Большинство из них опасается признаков восстаний по типу
«арабской весны» и подавляет даже минимальные признаки недовольства.
Центральноазиатские государства не выстроили конструктивных
взаимоотношений друг с другом; личное соперничество и давние споры из-за
границ, водных и энергетических ресурсов способствуют возникновению
двусторонних трений между соседями и потенциальных очагов конфликта. Не
исключены и конфликты на национальной почве, которые могут возникнуть
практически спонтанно. Столкновения между представителями узбекской и
кыргызской национальностей на юге Кыргызстана после свержения
правительства в 2010 году унесли жизни более 400 человек, а в условиях
непринятия властями шагов по направлению процесса примирения сохраняется
высокий уровень напряженности между данными национальностями».
В прошлогоднем докладе говорилось о возможности российско-грузинского конфликта, которая в этом году, похоже, сошла на нет: «Последние события в Грузии после победы на парламентских выборах
октября 2012 года партии премьер-министра Бидзины Иванишвили «Грузинская
мечта» дают новую надежду на ослабление напряженности во
взаимоотношениях между Россией и Грузией. Премьер Иванишвили выразил
заинтересованность в нормализации отношений с Россией и стремится
оздоровить характер диалога с Москвой. Однако после почти десятилетнего
пребывания у власти партии президента Михаила Саакашвили «Единое
национальное движение» Грузии грозит непростой политический переходный
период и повышенный риск внутриполитической нестабильности».
Раздел по Армении и Азербайджану почти слово в слово повторяет прошлогодний текст: «Противостояние между Арменией и Азербайджаном из-за
оккупированного Арменией Нагорного Карабаха остается потенциальным
очагом напряженности. Ужесточение риторики и недоверия с обеих сторон, а
также периодические вооруженные столкновения на линии соприкосновения
сил повышают риск просчетов, способных привести к эскалации ситуации
практически без предупреждения».
Впервые в докладе упоминается роль РФ в эксплуатации
военно-транспортных сетей США на афганском направлении как средство
ослабления напряженности, хотя и носящее временный характер: «Несмотря на разногласия по вопросу ПРО и проблемы с иранской
ядерной программой и Сирией, Москва поддерживает возглавляемые США
военные операции НАТО в Афганистане. Она видит в своей поддержке работы
Северной сети поставок (ССП) один из столпов американо-российских
отношений, способствующий также стабилизации ситуации в Афганистане. И
все же Россия настроена подозрительно к намерениям США в Афганистане и с
настороженностью относится к любым шагам США по сохранению остаточного
военного присутствия после 2014 года без мандата ООН, что может
поставить под сомнение сотрудничество со стороны Москвы по истечению
означенного срока».
И, как и в прошлом году, в докладе отмечается, что российские
вооруженные силы скорее все больше ориентируются на контролирование
своего ближнего зарубежья вроде Кавказа и Центральной Азии, чем на
конфликт сверхдержав: «Программы реформирования и модернизации обеспечат подвижки,
которые позволят вооруженным силам России еще быстрее побеждать своих
меньших по размеру соседей и оставаться доминирующей военной силой на
постсоветском пространстве, но они не дадут Москве возможности – да и не
преследуют такой цели – вести долгосрочные наступательные операции
против объединенных войск НАТО».
В целом, здесь ничего и не скажешь. Самым примечательным является
факт принижения значения идеи о наличие угрозы, исходящей со стороны
Афганистана. Должностные лица Узбекистана, находящиеся сегодня с визитом
в Вашингтоне, несомненно, рисуют своим собеседникам совсем иную
картину.
